— И что вам не нравится? За год больше полумиллиона людей смогли переселить на новые наделы. Это разве плохо? Да, никто не говорит о стремительном заселении, но уверяю вас, если дела будут идти хотя бы так же и дальше, то все у нас получится.
— Я рад это слышать, — улыбнулся Александр, — но вы ведь все-таки столкнулись с какими-то серьезными проблемами.
— Да. Одной сплошной проблемой является Синьцзян. Его север бурлит от бунта и толп вооруженных людей. Фактически там создано молодое, независимое государство, которое будет бороться за свою независимость. На юге свирепствуют маньчжуры, имеющие на нас зуб. Кроме того, по предварительным сведениям, ведение боевых действий на юге Синьцзяна для нас будет чрезвычайно затруднительно из особенностей климата и ландшафта. Там ведь юг отделяют горы, причем весьма солидные, а весь центр южного Синьцзяна представляет собой одну сплошную пустыню.
— Хорошо. И что вы предлагаете?
— Пересмотреть наши интересы. Забирать целиком Монголию и Восточный Туркестан при текущем уровне развития региона очень проблематично. Уже сейчас нам остро не хватает солдат, чтобы контролировать ситуацию с границами и владениями. Новые неосвоенные земли сильно добавят проблем. — Голицын вопросительно посмотрел на Императора, дождался кивка и достал и папки свои наброски. — Вот так я считаю оптимальным проложить новую границу Российской Империи с бывшими владениями Китая. В Восточном Туркестане нам стоит забрать под свою руку только Уйгурию и прилегающие к ней с юга горы, которые станут удачным оборонительным рубежом от беспокойных соседей. В Монголии — север и запад, предоставив пустыню Гоби и прилегающие к ней владения самим себе. По так называемой внутренней Монголии предлагаю забрать тоже только часть, а именно север и северо-восток.
— Маньчжурия по вашим планам отходит полностью?
— Да.
— Хорошо. Предложенная вами схема установки государственной границы вам под силу?
— Отчасти. Мне нужно больше войск. Вы же знаете, что сейчас под моим началом на обширных территориях их очень мало. А тут только протяженность границы свыше двух тысяч имперских верст, да несколько миллионов населения, которых нужно каким-то образом подчинить и контролировать.
— Что у вас есть на данный момент? Я помню, что подписывал большую программу реформирования нашей армии на Дальнем Востоке. Но что мы имеем по факту на данный момент?
— Основной кулак наших сил представлен первой и второй пехотными бригадами, которые мы развернули на базе пехотных полков, придав им по дивизиону двадцатифунтовых пушек Армстронга и прочих частей для усиления.
— Их укомплектованность всем потребным снаряжением нормальная?
— Да. Мы даже из второй бригады полностью убрали карабины Шарпса. По большому счету только в этих подразделениях у нас и есть полностью штатное вооружение. Кроме артиллерии, разумеется.
— И это правильно. Полковые орудия "Ромашка", что должны были вам поставить, очень капризные и часто требуют заводского ремонта. Как вы понимаете, это в ваших условиях практически исключено. Вы все правильно сделали с этими "армстронгами".
— Да и где брать боеприпасы для "ромашек"? Возить из Санкт-Петербурга? — Улыбнулся Голицын. — До тех пор, пока железная дорога не дотянется до Тихого океана, нам будет выгоднее возить боеприпасы из Конфедерации.
— А свой завод для производства снарядов?
— К сожалению, пока его постройка в процессе. Остро не хватает строительных материалов. Взять тот же бетон, ну не успеваем его достаточно сделать. Он — самое узкое место всей стройки. Да и по срокам ничего толком сказать не смогу. Кроме того, мы все равно порох у себя сами не производим. Так что, намного проще пока все это производить в Америке.
— Как вернетесь к себе в Хабаровск, напишите мне подробный отчет о том, что и где не хватает.
— Вот краткий перечень, он был составлено перед поездкой.
— Очень хорошо. Будем думать, чем сможем помочь, потому как возить патроны и снаряды через весь материк — затея не самая правильная. Их нужно изготавливать на месте. Да и не только их. Так. Что еще у вас имеется?
— Обе бригады располагаются недалеко от океана. Кроме них на заставах до Байкала стоит двадцать легких кавалерийских эскадронов, усиленных взводами тачанок и двенадцать отдельных стрелковых рот. Плюс, на юге Сахалина расположен полк морской пехоты. А вот от Байкала до границы с землями Туркестана у меня есть всего двенадцать казачьих сотен, вооруженных как попало.
— Куда же все остальные казаки делись? — Несколько опешил Император.
— Часть я принял в армию, а остальных от содержания довольно скудных полков и сотен временно освободил. Нет, что вы, не официально. У меня и полномочий таких нет. Просто не использую и все, стараясь задачи решать без них.
— Почему так? Чем они вам не угодили?
— Отчего сразу не угодили? Практика показала, что содержание на границе регулярных войск дает больший эффект противодействия контрабандистам и бандам, вторгающимся на нашу землю. Да и у казаков задач хватает. Они мне для других вещей нужны.
— А сколько, как вы считаете, вам нужно сил, для полного разрешения возникших затруднений?
— Для военной кампании в Уйгурии мне нужно собрать ударный кулак. К имеющимся двум бригадам я хотел бы получить еще две пехотные и одну горнострелковую. Не считая вспомогательных сил обеспечения и два десятка эскадронов легкой кавалерии, усиленных тачанками.
— Почему бригады? Чем вас не устраивают дивизии?
— По всей видимости, противник не будет давать нам генеральное сражение. Такое деление диктует сам характер военных действий.
— Хорошо. Что еще?
— Плюс, для ударного кулака, было бы неплохо получить хотя бы один осадный дивизион. По слухам они отлично зарекомендовали себя в Османской Империи.
— Но к ним придется возить боеприпасы "из Санкт-Петербурга".
— С этим можно будет смириться, так как часто, я думаю, они будут не нужны.
— После французской кампании я передам в ваше распоряжение один из уже сформированных осадных дивизионов.
— Прекрасно! Но это только ударный кулак. Кроме него мне потребуется что-то порядка пятидесяти эскадронов легкой кавалерии с тачанками и три десятка стрелковых рот. Если получится, пехоту тоже нужно будет усилить пулеметами.
— А артиллерия полевая не нужна?
— Да против кого ее применять? Большая часть боев носят характер скоротечных стычек с малочисленным противником, который практически никогда не старается держать позиции долго. Впрочем даже стрелковые роты — и без того очень серьезные по силе подразделения для имеющегося театра военных действий. Сильнее скучивать войска просто не нужно.
— Кстати, а почему легкая кавалерия? Вам не нравится идея с рейтарами?
— Честно говоря, я не очень доверяю этой форме кавалерии. Да и не очень понятно, что с ними делать.
— Михаил Михайлович, давайте поступим так. Я дам вам двадцать пять эскадронов легкой кавалерии, выделив на каждый по четыре тачанки, и столько же — рейтаров. Это весьма перспективный вид кавалерии для патрулирования степей и пустынь. Кроме того, в отличие от так желаемой вами легкой кавалерии, он значительно серьезнее вооружен.
— Вы так в нем уверены?
— Конечно, иначе бы не предлагал. — Голицын настороженно взглянул в глаза Императору и кивнул.
— Хорошо.
— Ну вот и ладно, — улыбнулся Александр. — Давайте теперь пойдем дальше. Как у вас обстоят дела с железной дорогой от Хабаровска к Владивостоку?
…
Спустя час.
…
— Кстати, вы наладили практику передачи оперативных отчетов по телеграфу? Помню, вы сетовали на большие затруднения в управлении, а мне такой подход очень сильно упростил дела.
— Наладить то наладили, только все одно, это не сильно спасает. У меня значительные затруднения с управлением другого характера — кадры и пространство. Ведь эта громадина Восточносибирского генерал-губернаторства просто невероятная. Боюсь, что я вряд ли смогу поднять качество управления. Шутка ли — территория в половину России.
— И что вы предлагаете?
— Даже не знаю. Тут или делить генерал-губернаторство на более малые части надобно, или… даже не знаю, — покачал головой Михаил Михайлович.
— А не жалко такое предлагать? — Хитро прищурившись, улыбнулся Александр.
— Жалко, конечно, но что делать? Вы ведь, Ваше Императорское Величество, с меня потом все спрашивать будете. Отчего то не сделал? Почему это не проконтролировал? А я и так уже недосыпаю.
— Так что же вы с губернаторами не работаете? Дали бы им больше самостоятельности в делах.
— Сколько мог — все дал. Но часть вещей находится только в моем ведении. Например, стратегические стройки, переселение, военные операции. А они, как вы понимаете, влекут за собой вникания в детали, разъезды по чрезвычайно обширным территориям и много головной боли, связанной с разбором кадровых вопросов на местах. Кадры — это вообще жуткий нарыв. Иногда сажусь в кресло, закрываю глаза и оторопь берет от того как жить дальше и что делать. Все эти годы прошли как в тумане. Иногда сам не понимал как что получалось.
